Сретенье
Сегодня – 15 февраля – Сретение. Что это значит?
В этом слове – звон сосулек, нежное потрескивание утреннего льда на лужах, щебетание птиц. Говорят, в этот день зима с весной встречаются, и воробей должен из лужи водички напиться, чтоб весна была теплой. Хотя – климат меняется, и древние приметы уже «не работают».
Но есть то, что неподвластно переменам погоды.
В Храме в этот день поют:
«Радуйся, благодатная Богородица Дева,
ибо из Тебя воссияло Солнце правды,
Христос Бог наш, просвещающий находящихся во тьме.
Веселись и ты, старец праведный,
принявший во объятия Освободителя душ наших,
дарующего нам воскресение»
В этот день уже полторы тысячи лет православные христиане вспоминают одно удивительное событие:
Давным-давно, за сотни лет до Рождества Христова, жил в Иудее человек по имени Симеон. Он был одним из образованнейших людей своего времени, праведником и ученым: изучал Тору – священное писание, переводил его с еврейского языка на греческий. И вот, когда Симеон переводил книгу пророка Исаии, он дошел до слов: «Се Дева во чреве приимет и родит Сына» — он усомнился: разве дева может родить? «Наверное, здесь ошибка, и нужно заменить слово «Дева» на слово «Жена», — подумал праведник, и чуть было не исправил пророчество. Но в этот миг явился к нему Ангел Господень, остановил его руку и сказал: «Ты не веришь, что Дева может родить Спасителя? Так знай же – ты не умрешь до тех пор, пока не убедишься в этом сам, не увидишь Сына Божьего своими глазами».
С этого мгновения прошли сотни лет. Праведный Симеон состарился, умерли все, кого он знал, а к нему смерть всё не приходила.
И вот однажды, когда Симеон молился в Иерусалимском Храме, туда вошла юная девушка с младенцем на руках. Это Дева Мария. Она, как было положено по древнему иудейскому закону, принесла Иисуса в храм, чтобы посвятить Его Богу.
Старец Симеон сразу понял, что его час пробил. Он подошел к Марии, взял Младенца на руки и сказал: «Вот теперь ты отпустишь меня, раба твоего, Боже, с миром! Потому что глаза мои видели то спасение, которое ты приготовил для всех людей: свет для просвещения народов и славу для народа Израиля!».
После этого старца Симеона назвали Богоприимцем. А день этот называется Сретенье, встреча – потому что человек встретился с Богом.
Тут же, в храме, была старая вдова Анна. Она была благочестивой женщиной, усердно молилась и служила Богу. Эта женщина тоже узнала Спасителя и рассказала о Нем всем людям в Иерусалиме.
А что же старец Симеон?
Вот как рассказывает об этом Майя Кучерская в своей книге «Евангельские рассказы для детей»
«Симеон взял Младенца на руки. Он был такой маленький и легкий. Симеон благословил Его и сказал:
– Вот я и встретился с Тобой. А теперь отпусти меня, я пойду. Он отдал Мальчика Марии, вышел из храма и пошел домой, тихо-тихо.
Потому что жизнь его кончалась».
А теперь – прочтем стихотворение Иосифа Бродского. Мне кажется, что никто не расскажет об этом празднике лучше, чем эти стихи:
Иосиф Бродский
Сретенье
Анне Ахматовой
Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.
И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.
Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взоров небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.
И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.
А было поведано старцу сему,
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,
реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
дитя: он – Твое продолженье и света
источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем». – Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.
И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова-то какие…»
И старец сказал, повернувшись к Марии:
«В лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть его будет, твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».
Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле
для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шел молча по этому храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.
И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога
пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.
Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою
как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.